(Версия для печати (doc))
Речь идёт о соотношении представлений о целом с ближайшими семантическими соседями.
- Семиотические замечания.
- Интенции целого. Его обыденность.
- Понятия целого в культурном цикле: синкретизм – дифференциация – синтез.
- Целое как предмет и как подход.
- Имманентность и трансцендентность целого.
- Типология целостности.
- Практика как целое.
- Семиотический статус всего словарного гнезда.
Есть много общих понятий, многие из которых заимствованы. Если мы говорим о целом, целостном подходе, целостном взгляде то в западном языке этому соответствует слово холизм. В этом смысле целостность и холизм мне представляются точными синонимами и никаких понятийных различий проводить не нужно.
С другой стороны в русском языке целое ассоциируется с целью. С лингвистической точки зрения это не так – этимологически это совершенно разные вещи. Здесь мы имеем дело с паронимией – ситуацией, когда отождествляются сходные по смыслу близко или тождественно звучащие слова. «Цель» попало в русский через немецкое «Ziel» – мишень. На этом сближении возникает некоторая смысловая игра, но это именно словесная игра, а не работа с внутренней формой слова.
Представление же о целом связано с рядом понятий.
Во-первых, это действия по восстановлению целостности, которые называются целительством, и, соответственно, на ум приходит целование как процедура восстановления целостности. Это лингвистически вполне корректно и осмысленно. Здесь мы входим в глубокие коннатативные ряды, которые можно проследить на протяжении многих веков. С этим возникают вполне мотивированные и определённые лингвистические игры. Они находятся в сложных взаимоотношениях с лингвистическими играми с народными этимологиями, порою как вполне с ними согласованными, так и порождающими те или иные противоречия.
При этом надо понимать, что если мы будем брать другие языки, то соответствующие понятийные ряды будут как сходными (ср. д.-в.-н., ср.-в.-н. heil со значениями «целый», «здоровый», приветствием «Здраствуйте», ср. хилеры, хилинг и т.д.), так и иметь совершенно другие понятийные и коннатативные связи. С этой точки зрения та система ассоциативных связей, которая существует по этому поводу у нас, совершенно не такая, которая существует в английском, французском или каком-либо другом языке. М.б.с этим связана особенная выделенность в строе русской культуры (о чем очень часто говорят, как о чём-то исключительном) целостности и других связанных с ней представлений. Это очень интересный сюжет для обсуждения, но другой, и поэтому я его сознательно оставляю за рамкой сегодняшнего обсуждения.
Гогин А.В. Целование – это пожелание восстановления целостности или непосредственно восстановление целостности? И какое целование?
Ответы на вопрос.
1. Совершенно верно, важно какое целование. Целование в сегодняшнем контексте представлений о нем – это действительно часто только семиотический акт и не более того. Можно сказать даже, что это квазиречевой акт. Но далее мы вступаем в любопытную сферу, которую нужно обсуждать отдельно. Тогда целование оказывается перформативным актом и можно различать самые разные градации понимания этого перформативного акта, в зависимости от того, выполнены или не выполнены необходимые условия. Когда у нас никакие условия не выполнены, то происходит некоторая имитация – поцелуй Иуды. Когда-то это м.б. выражение пожелания, а когда-то – действие по исцелению. Здесь возможны градации в зависимости от того, каковы статусы участников этого коммуникативного акта речевого.
2. В английском ассоциации возникают через whole и это довольно техническое целое, которое никак не коннатирует – никакими способами – с целью. И тут идёт другая очень интересная игра. Когда речь идёт о целях и о целом, в русском языке начинается игра ещё и с ценностями. Поэтому становится интересным привлечение более техничного термина «wholicity».
3. Замечание А.В.Гогина. С другой стороны, если касаться чисто сакральной сферы, тогда отсюда корень «спиритум» – святой. Это однокоренные слова с «whole».
4. Так или иначе в разных языках это словарное гнездо относится к тому, что связано во-первых, с ядерной лексикой языка, во-вторых, с довольно старой лексикой (использование древних корней), в-третьих, эти основы являются продуктивными, а соответствующие производные не исчерпываются застывшим наборам, в-четвертых, подвергаются метафоризации и метанимизации. В этом смысле, скорее всего, что в разных языках это будет относиться к тому, что можно назвать символическими словами, т.е. словами, отличающимися следующими чертами: они высокочастотны, продуктивны и дают два типа семантических преобразований через метафору и через метанимию.
Вопрос. Возможно ли определение целостности через отрицание, т.е. как антифрагментарность?
Ответ. Что-то такое можно поискать в фарси. Так, у Ибн Сины есть понятие мизоджей. Оно порождается следующим образом. Имеется в качестве исходное представление о четырёх стихиях: огне, воде, воздухе и земле. Если речь идёт о здоровье человека, то предполагается, что человек здоров, когда эти стихии находятся в гармонии. Тогда каждая из этих стихий не наблюдаема. Если происходит отклонение от гармонии, то оно может происходить по одному элементу, тогда это отклонение от гармонии будет проявляться как появлением наблюдаемости каждого из элементов. Соответствуют этому четыре жидкости тела античных врачей, которые, проявляясь, будут обусловливать болезни крови, печени, суставов в зависимости от путей их излияния и т.д. Вот эти отклонения от гармоничных мизоджей и есть нецелое, негармоничное.
Вопрос. Просьба уточнить представления и семантическом статусе целостности.
Ответ. Я его описываю через слова. Это то, что претендует быть символическими словами. Это высоко частотная лексика, достаточно архаическая в некоторых своих фрагментах, производящая, способная к образованию тропов и т.д.
2. Теперь об интенции целого.
Интенция – это, строго говоря, намерение, но в области когнитивных исследований этот термин получил своеобразные коннотации и оттенки смысла таким образом, что это не просто намерения, которые диктуются нашей волей, а это скорее то, что определяется состоянием деятельностно направленного сознания, которое не должно решать какие-то задачи, а скорее ищет путь и стремиться выйти за горизонт, увидеть новые горизонты.
Говоря об интенции целого, мне хотелось бы задать представление о целом через какие-то примеры, точнее через гирлянду примеров, начиная с очень простых, и кончая чрезвычайно затейливыми.
Совершенно определённо, что если есть стол, то мы воспринимаем его, как целое, а если у него отломаны ножки, то он не мыслиться, как целое. Меня устраивает такое понятие целого. Если у нас есть цепочка, и мы знаем, какое у неё было исходное состояние, то это исходное состояние будет целым. Если мы изымем из неё похожие звенья и она станет меньше, то она перестанет быть целой по отношению к её исходному состоянию. Сломанная и разбитая вещь по отношению к её исходному состоянию не будет целым. Правомерно и уместно говорить в подобных случаях о том, что мы имеем дело с целым как антиподе фрагментарного.
Вместе с тем какие-то хитро построенные образования, которые будут обладать тем свойством, что они будут восстанавливать отсутствующую часть, или события в одной части будут откликаться во всех других частях тоже будут целым. В этом смысле сферу Парменида можно рассматривать тоже как целое и тогда у нас целое и единое оказываются совпадающим.
Мне кажется, что все эти варианты целого вполне подходят к представлениям о целом и они должны учитываться и ничто из этих примеров не может и не должно быть отброшено, когда речь идёт о целом и, соответственно, о холизме как о способе постижения, отображения целостности. В этом отношении можно говорить о простой механической целостности, когда прищепкой прикреплено бельё к верёвке – это тоже будет некоторое целое наряду с весьма тонкими связями, например, связями супругов в браке. Притом, что всё это разное, но это разное целое и ни одно не имеет каких-либо преимуществ перед другим в каких-либо отношениях, это просто разные целые. Мне кажется, это очень полезно в чисто операциональном отношении потому, что в разных ситуациях нам такое представление нужно для оперирования с разными целыми. Другое дело, что дальше его можно артикулировать. Допустим, наряду с такой фундаментальной оппозицией, как целое и часть, мы рассматриваем оппозицию целого и фрагмента. И тогда целое как не фрагментарное обретёт немного другие смыслы и м.б. будет иметь смысл это целое назвать каким-то другим специальным термином, о чём дальше будет идти разговор. Мой основной тезис заключается в том, что всю гамму оттенков смыслов целого которую мы имеем в языке, есть смысл принять во внимание и не подвергать остракизму потому, что с точки зрения того, о чём я дальше буду говорить, это заполнение разных мест в некоторой непрерывности разных форм целостности.
Вопрос. В этом смысле синонимы могут помочь?
Ответ. В каких то ситуациях – да. Работа с синонимами, с антонимами, с гипонимами и есть основные инструменты исследования того, что такое целое. Так что конечно могут.
Гогин А.В. В таком случае связь и целое являются синонимами? – Нет – Вот Вы говорите бельё прикреплено прищепкой. Прищепка, бельё и верёвка образуют целостность, а ведь можно сказать, что они связаны. Получается, что любая элементарная связь фактически является неким целым.
Ответ. Является целопораждающим. Связь – это просто другая модальность соотнесенности чего-то с чем-то.
Гогин А.В. Целое – это результат связи? Домашенко А.В. Соотносительно, не знаешь, сколько нужно связей для того, чтобы получилось целое, мне кажется так.
Гогин А.В. Вот я и спрашиваю – любое количество связей даёт нам в результате целое или сколько-то, а не любое?
Чебанов С.В. Я затрудняюсь ответить на этот вопрос т.к. не исследовал его. В некоторых случаях м.б. установлено по одному отношению. Допустим, если мы рассматриваем вид механической целостности, обеспечиваемой гуковскими силами.
Чужов А.Л. В Ваших примерах скрыто звучит определение целого как некоторой исторической стабильности. Есть исходное состояние и с ним мы сравниваем имеющееся и относительно этого исходного состояния мы решаем, является ли данный предмет целым на сегодняшний день или не целым. Это возможно в том случае, если мы знаем исходное состояние. Если оно сохраняется, то это целое, если что-то изменилось, отпало, то это не целое. В случае, если мы не знаем исходного состояния объекта, каким образом решается вопрос является ли на сегодняшний день предмет целым или нет? Утрата ножек у стола приводит к потере его функции, выпадение звена у цепочки обычно не нарушает её функцию. Если мы не знаем истории, то каким образом методологически мы решаем вопрос о целостности?
Чебанов С.В. Здесь есть несколько аспектов. Мне важна, конечно, не история, а типология. В этом отношении целые предметы, например предметы посуды, мебели, типологизируемы, а если брать разные фрагменты, то там тоже м.б. возможна типологизируемость. Но часто фрагменты различить и типологизировать мы не в состоянии. В этом отношении важно то, что обладает приемлемостью для типологизации. Здесь идёт речь о критериях целостности.
Вторая идея – результат некоторого опыта типологических исследований. Она заключаются в том, что история того, что может стать объектом типологизации, для нас в известной мере не важна. Сначала мы строим типологию, а затем на этом основании мы можем говорить об истории. Оказывается, что понятие истории и времени в частности будет производным от понятия целого. Это отдельный большой разговор, некоторых частных моментов которого придётся дальше коснуться, но это тема выходящая далеко за пределы разговора о целостности как таковой.
Другой момент состоит в том, что для работы с целостностями нам важна не принципиальная их трансцендентность или имманентность, а, если можно так выразиться их операциональные отношения, т.е. то, что можно операционально рассматривать как рабочий инструмент в пределах некоторого дискурса. Это будет некоторым дополнением к дальнейшему обсуждению имманентного и трансцендентного.
Новикова Л.С. Все примеры, которые Вы привели, – это некоторая структура. А мы будем говорить о целебных практиках, а практика – это не структура. Можно ли говорить о целостности применительно к процессу, состоянию? Что еще может быть целостным?
Чебанов С.В. Целостным может быть все, что мы захотим, все, что нам понадобится. С этой точки зрения любопытно говорить о процессуальных целостностях. Самые наглядные здесь будут вещи, связанные с разными потоками жидкости, как они порождают водовороты, буруны и т.д. Почему это будет наглядно? В силу того, что для нас структурные визуализации являются базовыми. Могут быть такие способы представления действительности, в которых базовыми будут не структурные, а процессуальные представления. И подозреваю, что носителями таких представлений должны быть люди с определенной нервно-психической организацией и могу представить, как они могут быть организованы на уровне устройства их нервной системы.
При этом оказывается, что наша культура практически не имеет средств для отображения процессов. Процессы мы представляем через следы процессов, которые является тоже структурными.
Я строю довольно сложный тип дискурса, это не строго логический дискурса, а это работа с образами, которые я как бы нанизываю один на другой. С этой точки зрения у меня нет никаких средств запрета на работу с неструктурными образами. Но, оказывается, что если мы пользуемся теми средствами, которые есть в нашей культуре, то это будут опять же структурные средства представления неструктурных образований. Если бы у нас была бы некоторая специальная цель, время, то можно было бы поговорить, как можно для этого структурного разговора использовать представления о креодах и о функциональных состояниях. Это будет такой способ представления процессуальности, который рассматривает структурность не в обычном, а в фазовом пространстве. Можно было бы в этом контексте использовать язык семафоронтов и токогенетических линий как это делается у В.Геннига. Мы увидели бы, как с этими представлениями расширяются возможности операциональной работы. Конечно, все эти представления и языки, которые известны в нашей культуре, базово ориентированы на структурные представления. Тем самым это оказывается уже культурной программой и, находясь в этой культуре, непонятно, как выпрыгнуть за ее пределы.
Гогин А. В. Не холистические практики могут быть целостными?
Чебанов С.В. Это последний вопрос, который я буду обсуждать. Думаю, что да. Если это практика, то она с неизбежностью будет холистичной. Другое дело, что внутри нее может не быть средств рефлексии целостности. Тогда можно говорить о практиках с рефлексированной холистичностью и холистичностью нерефлексированной.
Гогин А. В. Тогда какова цель данного семинара? Если нехолистичных практик просто нет, тогда цель семинара не создание холистической практики, а рефлексия холистичности уже имеющихся любых практик?
Чебанов С.В. Семинар как все действия, которые здесь протекают и будут протекать неопределённо долго в будущем?
Гогин А. В. Я уж не знаю. Можно и так, но ведь заявлена цель семинара. Но Вы говорите, что цель – это не целостное. Тогда сам процесс?
Чебанов С.В. Я могу ответить на это одним образом. Александр Александрович, я думаю, ответит на это несколько другим образом. Причём, я вижу, что у него колеблются представления о том, как на этот вопрос отвечать. Моя идея заключается в том, что все практики, как практики являются целостными (что такое практика и что такое целостность практики я буду говорить в конце).
Гогин А. В. Тогда не всякая практика – практика?
Чебанов С.В. Да. Если она не воспроизводится, то она не практика. Если она практика, то она целостна в том смысле, что есть некоторая область, которой она занимается. Она не безгранична. Она складывается из некоторых актов деятельности, которые конечны и потому структурированы. Если отсутствуют некоторые компоненты этих актов, то они не являются актами этой практики. В этом смысле они нецелостны. Можно взять имеющиеся практики и проранжировать их по уровню (степени) холистичности. И тогда можно говорить, что у нас м.б. практически нехолистичные практики, а м.б. практики высоко холистичные. Можно говорить о гиперхолистичексих практиках. И дальше можно обсуждать вопрос, какая мера холистичности практики приемлема для присутствующих здесь профессионалов. При этом каждый может решать это по-своему.
С другой стороны, как я понимаю Александра Александровича, имеющиеся практики действенны потому, что они целостны. Но эта целостность не всегда осознается, поэтому она не может быть заявлена и реализована в полной мере, не может быть адекватно транслирована. И задача заключается в том, чтобы эту целостность обнаружить, проявить и тем самым активно к ней апеллировать. Для меня видно, что в некоторых ситуациях это действительно так и это вполне осмысленная и благородная деятельность, с которой я вполне согласен. Другое дело, я думаю, что некоторые из таких практик в своей целостности могут быть негативны. Если мы будем строить целостность практики компьютерной терапии, то она в своей холистичности будет негативна, будет вредоносна. Это вопрос о том, как дальше типологизировать холистические практики.
Гогин А. В. Вредоносная целостность.Тоже, как лозунг, девиз.
Чебанов С.В. Вспомним латынь – total – тоталитарные режимы – предельно целостные, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
У высшего животного вредоносная целостность может развиться, например, если оно впадает в состояние иммунной активированности. Здесь в условиях вредоносной, агрессивной целостности развивается патология.
Крель А.А. Как Вы себе представляете неструктурированные процессы?
Чебанов С.В. Одна линия – неструктурализация в сторону хаотизации. Но как только мы пытаемся сформулировать представления о хаотичности мы входим в представления о новых типах структурированности. Вторая линия связана с тем, что мы можем перейти к нехаотичным и неструктурированным представлениям, к неопределённым процессам. Здесь возникает разговор о том, чем неопределённость отличается от случайности. Формально это просто – это соответствие ситуации, когда не работает центральная предельная теорема, т.е. нет сходимости частот к вероятности. Тогда можно говорить о том, что процессы, описанные как распределения Ципфа, будут такими неопределёнными процессами и это будет выходом за пределы структурированности. Может быть и третья линия рассуждений. Это переход в процессы спонтанных состояний, когда у нас будет абсолютная спонтанность, которая в том числе и не будет описываться какими-то распределениями типа Ципфа или какими-либо другими и, в частности, речь может идти о том, что может иногда возникать состояние такой спонтанности и иметь место выход из состояния структурированности. Могут быть и другие механизмы нарушения структурированности, например, за счет морфологизации.
Крель А.А. Морфологизация разве не является структурированием?
Чебанов С.В. Нет, конечно. Если строго понимать что такое структурирование, то это то, что объяснимо с помощью количественных инвариантов, а морфологизация с помощью количественных инвариантов не описывается, она описывается с помощью качественных инвариантов. Здесь возникает разговор о том, как соотносятся форма и фигура, что структура это есть разновидность фигуры, а не формы. В этом смысле, почему структура является оппозицией формы и т.д.? Для того, что бы всё это подробно обсудить нам понадобилось бы более двух лет.
Гогин А. В. Из всего я понял, что понятие степени и уровня холистичности для нас являются наиболее значимыми, т.к. само понятие холистичности для Вас является очень широким, и для того, чтобы иметь определённую осмысленность следует говорить о степени холистичности. Должно быть некое перемещение от самого качества холистичности, более осмысленно говорить о её степени.
Чебанов С.В. С одной стороны можно говорить о степенях в полном смысле этого слова. Мне кажется, что для этого нужны довольно тонкие инструменты, которые есть у Вас, у меня их нет. Позже поговорим об этом.
Гогин А. В. Может быть здесь окажется полезным понятие энтелехии?
Чебанов С.В. В контексте данного разговора мне это не нужно. При обсуждении грубой типологии целостности это будет полезным.
Гогин А. В. Для меня странно, что что-то разбитое утрачивает целостность. Разбитый человек? Или, например больной человек – это целостное понятие?
Реплика. Это зависит от того, как понимать болезнь.
Чебанов С.В. Здесь я хочу сказать о степенях и типах. С одной стороны мы можем строить типологию, с другой стороны мы можем говорить о характере утраты целостности или её приобретения. И тогда внутри одного ряда можно их сопоставлять по степени. Но, допустим, мы можем построить степени целостности организма и степени целостности системы. А как соотнести некоторые модальности целостности организма с некоторыми модальностями целостности системы – этот вопрос остаётся открытым, я этим не занимался. Если говорить о целостности организма и системы, то в каком-то интенсиональном смысле организм будет целостней системы. <Дальше обсуждается взаимоотношение интенсиональности и экстенсиональности в системе на примере роста напряжения в питающем элементе как модели «семантической напряженности», что формирует фрактальную структуру.>
Гогин А. В. Для меня остаётся не понятным, в чём состоит представление об интенциональности целого. В чём состоит эта интенция?
Чебанов С.В. Нет, речь идёт о нашей интенции. То есть, я осуществляю некоторый диалог, настраивающий нас на обращение к целостности. Об интенциональности целого я не готов говорить.
Гогин А. В. У стоиков есть представления о смешении, взаимопроникновении без утраты целостности. Это не механическое, не химическое взаимопроникновение. Без утраты целостности устремление к повышению внутренней холистичности, с увеличением внутреннего богатства или к другому более высокому, более обогащённому целому. И здесь представления об интенциональности мне кажутся приемлемыми. Здесь, возможно, раскрывается стремление приобрести изначальный статус целостности, почему мне кажется уместным представления об энтелехии. В чём-то другом раскрываются горизонты. Горизонты не раскрываются внутри данной целостности. Для того, что бы целое раскрылось, необходим переход к другому целому или какой-то другой процесс. Уместно говорить об устремлённости.
Я внутренне не согласен с тем, что целостность и холистичность являются полными синонимами. В тоже время при ряде намёков на их различие (то они синонимы, то они не синонимы) не происходит (не производится) их дифференциация. Возникают какие-то интуитивные мелькания. Для меня холистичность это некое подпространство пространства целостности.
Чебанов С.В. Для меня это не понятия, а представления.
Гогин А. В. А здесь тенденция семинара, по-моему, в том, что бы выработать термин. Это уже и так термин неких практик, холистических и не холистических. Термин, понятие и слово это разные вещи. Есть слово языка, есть понятие, а есть термин – конвенция – научное, или кружка, или сообщества, которым назначено значение используемого термина.
Чужов А.Л. Мне кажется, в эту сторону сейчас не нужно двигаться. На сегодня, на данный семинар, данный доклад в соответствии с представлениями докладчика, мы приняли, что это синонимы, и в данном контексте не следует углубляться в эту дискуссию. Давайте двигаться дальше по программе.
3. Понятие целого в культурном цикле.
Если рассматривать широкий спектр штудий, которые ведутся в поле наших сегодняшних разговоров, и, если соотносить такие штудии с теми представлениями, которые существуют в культурологии, то выстраивается некоторая картинка человеческой истории, которая позволяет ввести важное терминологическое различение.
Принято считать, что некоторое культурное развитие начинается с синкретической практики, где одна практика покрывает то, что потом превращается в многообразное поле деятельностей, в многообразие практик. К какому то моменту после того, как происходит дифференциация практик, внутри этих практик начинает ощущаться некоторая недостаточность, некоторая неудовлетворённость каждой такой практикой самой по себе. В частности эта неудовлетворённость связана с осознанием того, что достигнута критически низкая степень целостности, практически утрачена целостность. После этого ставится вопрос о сознательном синтезе уже различённого существующего. В этом отношении исходный синкретизм и полученная синтетичность могут быть сопоставимо целостны, но генезис этой целостности будет разным.
Т.о. – изначальный синкретизм – затем дифференцированное состояние, идущее бесконечно далеко, – на каком-то критическом этапе отсутствие целостности, степень малости целостности оказывается критичной и возникает желание восстановить эту целостность путём синтеза. Иногда речь идёт не о синтезе, а об интегрированности. Но я не вижу здесь никаких смысловых оттенков, а если они возникнут, я готов их обсуждать. Это трёхстадийное существование, две стадии которого – начальная и конечная характеризуются высокой степенью целостности.
Чужов А.Л. Процесс синтеза в точности противоположен дифференциации?
Чебанов С.В. Конечно нет.
Чужов А.Л. Но тогда он ведёт к другому состоянию. Ч. – Может вести.
Ряд неразличимых вопросов и комментариев.
Чебанов С.В. Всё время идёт игра между слиянием и фракционированием.
Чужов А.Л. Тогда можно говорить о каком-то оптимальном состоянии.
Чебанов С.В. Совершенно верно. Чем более целостно, тем менее операционально, чем более дифференцированно, тем более операционально. Весь вопрос заключается в том, что мы должны очень хорошо уметь определять критерии оптимизации. Такие критерии определяются в одних случаях эффективностью. Но при высокой эффективности будет низкая пластичность, историческая пластичность. При высокой эффективности изменение какой-то глобальной ситуации может привести к исчезновению этого целиком. То, что менее эффективно, может сохраниться. Тогда мы будем оптимизировать по задачам эффективности и выживаемости. Всё это проблемы задания критериев.
Гогин А. В. Изначальный синкретизм это не различённость или не отчуждённость аспектов в рамках? Или можно говорить о типологии синкретизма?
Чебанов С.В. Да, конечно. Я полагаю, что типология синкретического и синтетического и будет покрываться с одной стороны тем, о чём я буду говорить дальше, а с другой – тем, о чём Вы будете говорить более дифференцировано в своем сообщении…
- Целое как предметный подход.
Можно говорить о целостности того, с чем мы имеем дело, и целостности того, как мы имеем дело. Их полезно различать, но часто возникают вздорные дискуссии по поводу того, что их не различают. Мне представляется, что как целостные предметы, так и целостные способы обращения с этими предметами, могут быть целостными или не целостными более или менее одинаковым образом. Т.е. типология целостности будет относиться как к предметам, так и к способам взаимоотношения с ними. Дальше та типология целостности, о которой мы будем говорить, может быть отнесена как к предметам, так и к способам обращения с ними. Далее. Если у нас есть предметы, которые обладают целостностью и есть целостность подходов к отдельным предметам. С помощью каждого подхода можно вступать в отношении с каждым целостным предметом. Эти индивидуальные взаимоотношения м.б. представлены в веерной квадратной матрице. При этом у нас могут быть некоторые адекватные подходы к целостному предмету, когда тип целостного подхода совпадает с типом целостного предмета. Может быть ситуация, когда к данному типу целостного предмета мы будем обращаться с помощью целостного подхода другого типа, и тогда у нас возникнут некоторые неадекватности. Эти неадекватности будут тоже целостными, но это будут целостные неадекватности. Может быть поставлена задача: добиться адекватных целостностей. С другой стороны, время от времени наши ученики или мы иногда, будем порождать неадекватные целостности в виде некоторых продуктов или представлений. Их следует рассматривать в ходе анализа. Например, такое несоответствие мы получим, если будем рассуждать о том, что молекулы взаимодействуют по закону любви. Традиции известны в истории – это пример того, как предельно целостное представление используется неадекватно. Для дальнейшего разговора нам это понадобится, когда будут возникать такие ситуации, я буду говорить о гиперхолистичности, т.е. сверх целостности. Когда молекулярные процессы, которые обладают, как мне кажется, заметно меньшей целостностью, чем процессы любви у людей, будут описываться, как проявления их любви. Т.е., в данном случае целостный подход используется в отношении значительно менее целостного образования. Это можно интерпретировать как некую аналогию. Аналогии должны иметь некоторые устройства. То, что я рассказываю, является инструментом для описания того, как устроена аналогия.
Крель А.А. Не очень согласен с аналогией. Разве холизм более низкого уровня не включается в холизм более высокого уровня, не осуществляется к нему холистический подход с более высокого уровня? Ч. – Совершенно верно. К. – Тогда, как холизм низкого уровня при холистической системе включен во все выше расположенные холистические уровни, т.е. душевные и духовные и тогда те законы, которые управляют духовными процессами, безусловно, оказывают влияние на процессы, происходящие в более низкой холистической системе, включённой в более высокую и подверженной воздействию с её стороны.
Чебанов С.В. Думаю, что нет. Вот пример. Если мы будем рассматривать то, о чём Вы говорите, тогда это и будет как раз ситуация, по существу идолопоклонничества, когда, скажем для того, что бы проводить человека в загробный мир на тризне, на заупокойной службе человек должен присутствовать рядом с покойником. Но ведь можно отправлять человека в загробный мир, находясь неопределённо далеко от него. Это показывает, что механические отношения не включаются в духовные. Поэтому не будет того, о чём Вы говорите, они не включаются.
Крель А.А. А это не холистичная, а механистическая система, механистические отношения потому, что отношения к покойнику со стороны его близких ни в коей мере не определяются расстоянием. Моё отношение с покойником будет механистичным с механистических позиций и совершенно другое дело характер духовных отношений. Эти два уровня в данном формальном контексте не находятся в облигатных холистических взаимоотношениях. Но при определённых условиях могут находиться.
Чебанов С.В. Я пока о системе ничего не говорю. У нас ещё нет понятий ни системы, ни уровней. К. – Ну и что же, что нет пока у нас, отношения, которые формируют эти понятия, объективно существуют. Ч. - И, тем не менее, какое количество людей приезжает за тысячи километров, что бы попрощаться с усопшим, считая, что в этот момент надо быть рядом с ним. К. – По многим другим мотивам. Ч. – Некоторые и по этим мотивам. Т.е. вот эта, выше упомянутая матрица, заполняется по всем её полям тем, что некоторые приезжают вот по таким мотивам.
Гогин А. В. Действительно могут быть разные уровни. Является ли хождение на кладбище простой формальностью? Ведь за этим всем стоит определённая практика, точнее определённый опыт. Но Вы можете находиться на разных уровнях этого опыта. Есть разные уровни: механический, этический, уровень солидарности, общинный, любви, а есть некий оккультный уровень. И как наполнены отношения на этих разных уровнях. При этом следует ещё говорить об адекватности. Можно говорить об аберрациях целостности, а можно говорить о неаберрированной целостности, как о вырождении, так и о невырожденной целостности. Может быть, мы живём вообще исключительно на аберрациях, редко попадая в адекватные отношения.
Чебанов С.В. Я так и думаю. Поразительная вещь, философия …
(Санкт- Петербург, 12 апреля 2005 года
Версия для печати (doc)
|
